Денис Самородов - Главный ресурс Империи [сборник]

Все лаборатории посещались с неизменным интересом и притом по несколько раз, но одну из них студенты предпочитали обходить стороной. Лабораторию, в которой стояла мертвая тишина и лишь в центре располагалась прозрачная капсула с большой темной фигурой в латаной броне. Капсула с заключенным внутри нее карателем.

Когда Вольский впервые попал сюда, он ощутил какую-то необыкновенную, скрытую силу, которая как бы таилась в неподвижном теле. Его еще недавно веселящиеся сокурсники резко притихли и словно уменьшились в размерах, подавленные тем же чувством. Имперский отдел пропаганды не зря ел свой хлеб, и слово «зачистка» давно уже прочно ассоциировалось с неминуемой и равнодушной смертью, от которой невозможно укрыться.

— Нравится? — Они и не заметили, как в комнату вошел пожилой низкий человек. Знаков различия не было видно, но студенты уже давно научились отличать начальство от персонала обслуживания ознакомительных лабораторий.

— Да, сэр! — раздался хор нестройных голосов. Студенты явно кривили душой.

— Врете же. А вот, к примеру, вы… — Скрюченный палец ткнулся в Алексея, который все никак не мог оторвать взгляда от карателя.

— Алексей Вольский, сэр, — как положено представился он.

— Так вот, Вольский, а позвольте-ка узнать, чем же таким лично вам он… хм… нравится?

— Мощь, сэр. Он пугает меня, и это завораживает. Я впечатлен, сэр!

Человек внимательно посмотрел на горящие глаза Вольского.

— А не хотите ли, молодой человек, ознакомиться с предметом поближе?

— Да, сэр!

— Ну что ж… Еще кто-нибудь желает? — Складывалось впечатление, что человек спрашивает это только для проформы. Впрочем, желающих так и не нашлось.

Человек пожал плечами и довольно равнодушно сказал:

— Если кто передумает, милости прошу. Пойдемте, Вольский, пройдемся.

«Ознакомление с предметом» затянулось на месяц, и после этого Алексей понял, что влюблен. Влюблен полностью и без остатка в технологию, что позволяла производить совершенных и неутомимых убийц. Все остальное уже не прельщало его, и со свойственной ему неутомимостью Вольский погрузился в новую область.

Вопреки широко распространенному мнению, что имперские научники могут производить отряды зачистки в любых требуемых количествах, все было далеко не так идеально. Материал в виде раненых имперцев проходил тщательную отбраковку еще на стадии медицинской диагностики, и примерно половина требуемым условиям не удовлетворяла. Из получаемых тяжелораненых не всегда можно было выкроить достаточно функциональный обрезок.

Но и это было не главное. Тот состав, что впрыскивался перед использованием зачистки (научники, задействованные в этой области, ласково называли его «злобник»), был неким синтетическим наркотиком, многократно повышающим уровень агрессии. То, что оставалось от человека, подключалось к тяжелому скафандру со всеми системами жизнеобеспечения, и система контроля в пассивном состоянии просто усыпляла мозг, вводя карателя в состояние транса. В активном же все управление полностью переходило к встроенному человеку, и тут начинались главные сложности.

Даже в затуманенном химией мозгу помимо желания немедленно расправиться с любым живым существом бродили какие-то остаточные воспоминания и мысли. И иногда это выливалось в то, что каратель на боевой операции внезапно начинал вести себя неадекватно. То он бродил по местности, нисколько не интересуясь происходящим, то, каким-то образом осознав окружающую его бойню, вспарывал сам себя или, того хуже, соотрядника резаком. Резаки тоже появились отнюдь не в качестве устрашения, а по той простой причине, что одурманенный каратель почему-то не мог контролировать тело при использовании оружия дальнего действия, и группа зачистки впадала в бешенство, бесцельно расстреливая боезапас.

Впрочем, обычно эти недостатки выявлялись еще на стадии тестирования новых боевых единиц, и только самые стабильные из них попадали на вооружение Империи, что составляло какой-то ничтожный процент от первоначального количества. Поэтому научники отдела по производству отрядов зачистки всегда испытывали нужду в новом материале. И все время проводили новые исследования, пытаясь получить более совершенные образцы, которые хоть в какой-то мере могли контролироваться и использоваться вследствие этого более эффективно.

Фанатичная отдача Вольского очень скоро была замечена, и после окончания учебы он был немедленно направлен в передовую передвижную лабораторию «Атлантис». Где через десяток лет и стал практически полновластным хозяином, занятым делом всей своей жизни. Именно под руководством Вольского научники добились наконец-то ощутимого прогресса в производстве стабильных образцов, и вскоре на новоиспеченного ресерч-полковника работала целая отрасль Империи. Сам Алексей даже не задумывался о том, насколько его персона ценна и какую роль он играет в научном мире. Все, что ему было нужно, — достаточное количество материала для опытов, совершенные инструменты и область для многочисленных испытаний.

Даже о начавшейся войне с энергами он узнал только через какое-то время, когда устраивал разнос своим лаборантам, случайно услышав их разговор и приняв его сначала за пересказ очередного боевика. Развлекательные программы Вольский не жаловал, считая их пустой тратой времени. Узнав же, что все это происходит на самом деле, он лишь равнодушно пожал плечами — ресерч-полковника ждали результаты последних испытаний, и какие-то чужие никак не могли отвлечь его от их анализа.

Вообще после университета Вольский стал как будто одержим совершенствованием карателей, словно найдя свою цель, и все остальное воспринималось им не более как помехи на пути.

Как-то после выпуска, когда упирающегося Алексея вытащили из лаборатории его сокурсники и утянули праздновать окончание, всю их компанию арестовал патруль. Узнав, кто попал в их руки, местный особист решил, пользуясь случаем, досадить научникам. Закрыв всех выпускников по камерам с туманной формулировкой «до выяснения», он таскал их к себе в кабинет по одному и проводил своеобразную беседу, пытаясь не то запугать, не то завербовать.

Когда к нему ввели бледного и почему-то абсолютно трезвого бывшего студента, особист начал проникновенно:

— Вы хоть отдаете себе отчет, во что вы влипли… — и внезапно споткнулся, наткнувшись на бесцветные глаза, которые изучающе и как-то оценивающе шарили по его фигуре.

Сбившись, он полистал документы и попытался собраться с почему-то разбежавшимися мыслями. Спокойствие человека напротив злило его и немного нервировало.